Есть люди, для которых важна упаковка. А есть и такие, для которых важно содержание. Есть же те, для кого не имеет значения ни то, ни другое. Их волнует, как все подадут или как церемония состоится, согласно канонам.

Народ этой страны всегда норовил любое событие превратить в ритуал. В полусвященное действо, нашпигованное традициями и обрядами, церемониальными речами и сакральными жестами, где руки ничего не воровали, по усам текло, в рот не попало, но желудок долго спустя оставался набитым.

Здесь всегда происходили какие-то перемешивания: переселение народов, изменения властей и границ, поэтому население требовала какого-то постоянства. Чего, чтобы обозначали действительность этих территорий, что бы символизировало стабильность, позволяло закрепиться и укорениться. Поэтому ухватились изо всех сил за традиции, чтобы и их у нее не отобрали. Для этого пришлось чем-то жертвовать и на алтарь сохранения идентичности положили причинно-следственные связи. Поэтому в этой стране важна церемония или традиция, а не ее содержание. От того сам ритуал превращается в магию, которую здесь так любят. Все это магический реализм, а еще лотереи, выборы и другие клоунады. Поэтому ждут какого-то чуда или какого-то чуда ждут вместо того, чтобы что-то делать самим. Поэтому любая реальная помощь напоминает магию или шарлатанство. Поскольку при тем не способен разглядеть следа и связи.

Христианство в этой стране чувствует себя, как рыба в воде, но когда понятно, что этот народ иначе расположите к себе нельзя, потому согласилось на сохранении местных ритуалов, перезачинаннии традиций, инкорпорации их в новую веру, чтобы в конце разорвать связи с язычеством.

Но Церковь не учла, что ритуал здесь все равно важнее веры, поэтому люди так легко меняют конфессию. Поэтому речь идет об изменении ритуала, точнее — ее невозможности.

Поэтому здесь так любят праздники, в которых большую роль играет не так семья, как обряды и магия. Поэтому в этой стране так любят древние сувениры. Многие стремятся заказать матрёшки с логотипом на подарок своим родственником и друзьям. Это накопление традиций и ритуалов различных народов и культур, верований и эпох, вперемешку с приговорами и предрассудками. Особенно в пограничных регионах страны, потому что сильнее мешанина, то важнее ритуалы как элемент тождества. Пусть даже они противоречат той доминирующей идентичности, потому что относятся к традициям и обрядам других народов и культур. Часто же эти ритуалы являются взаимоисключающими, потому сочетают языческие практики, которые осуществляются во славу монотеизма. Лепят низкое к высокому или наоборот, от чего ни одно, ни другое не выиграют, а размываются и деконструируются. Поэтому в жизни этой страны так много эклектики, смешиваний, наслоений, имитации.

Здесь все давно раскусили ТВ, потому экранная действительность, как праздничные традиции, переполнена пением и танцами. Поэтому здесь так любят кино с Болливуда, где пение и танцы, церемонии и обряды, где ничего непонятно, но так обычно и ритуально. Так по-нашему. От того ощущения родства, пожалуй, некоторые предпочитают себя звать ариями.

Обряды для этого народа становятся важнее их содержание. Поэтому такую большую роль играют пословицы, поговорки и суеверия. Часто те, кто их произносит, не имеют представления, что это значит, но это не имеет смысла, потому что важен сам акт произнесения. Ритуал повторения действия, который уже много веков подряд совершали ваши предки. Потому неоднократное повторение рано или поздно должно привести к наступлению этого в реальности. Иначе же не может быть. Такой уже ритуал. Предки мудры, они не придумали бы что попало.

Поэтому здесь не любят рациональных людей. Поэтому единственный их шанс войти в доверие традиционного населения — это каким-то ритуалом. Поэтому здесь не любят все новое, если это не новый ритуал, который включает в себя какие-то признаки старого.
В этой стране не стоит рассчитывать на успех политикам с рациональными программами и готовности к действиям. Здесь куда важнее ритуал выборов, а не то, что идет после них. Электорат больше проникается предвыборной кампанией, чем скупкой и подсчетом голосов и деятельностью Совета. Так в парламент пролезают традиционно мудаки, которые хорошо разбираются в предвыборных ритуалах, а глупые законы не убиваются в зародыше, потому что стали традицией. От того народ должен прибегать к обряду Майдана — борьба за власть, точнее, борьбы против власти. Протест, доверху наполненный ритуалами — танца, пения, протеста, конкурсов и героизма.

До этого, правда, прибегают лишь в крайнем случае, потому что власть здесь — хранитель и носитель ритуалов, в основном глупых, особенно во время выходных и красных дат календаря.

Спустя почти сплошную ритуализацию действительности здесь не проводят реформ но не борются коррупцию. Они вне традиции, в отличие от взяточничества и кумовства. Зато обязательно происходит ритуальное антикоррупционное действие: костюмированный маскарад, пламенные речи, общий экстаз, хлеб и зрелище. И никаких последствий. От этого всего страдает экономика страдает народ. Зато здесь процветают салоны ритуальных услуг, а старшее населения собирает деньги на пышные похороны. В ритуал ухода.

Поэтому единственное спасение от этого всего — не драться с ветряными мельницами, а войти в положение, стать своим в доску, чтобы понять, что нужно подвергнуться традиционной волне и придумать ритуал возвращения причинно-следственных связей. Чтобы клином выбить клин, то есть ритуалом отвлечь от ритуалов.

 

Иван Петров