Когда несколько месяцев назад внезапно умер коллега, даже не думалось, что его смерть станет своеобразным не очень приятным индикатором-рентгеном для отдельных лиц, осветит такие потаенные уголки человеческой души, о которых предпочитают молчать вовсе. Но произошло то, что произошло.
Поскольку покойный не имел ни одной живой души родственников (жил одиноко, не было у него ни братьев или сестер, теток или дядек, не говоря о жене и детях), то все заботы-хлопоты по похоронам взяли на себя близкие друзья. Таких набралось немного — четыре-пять. Сначала думали необходимо собрать деньги на памятник вот тут есть отличный серый мрамор. Но оказалось, что нет денег даже на организацию похорон. И первоочередная проблема для всех заключалась в том, что не было средств: не известно, оставил друг завещание, но деньги были нужны не в какой-то перспективе, а немедленно. А вот сочувствующих, советчиков, консультантов, словесных помощников оказалось столько, что с их советов можно было сформировать соответствующее похоронно-поминальное пособие. В потоке телефонных звонков только и звучало: «надо сделать вот так», «лестница туда-то и скажи то-то», «не иди к человеку, потому что не поможет, а обращайся к тому, о ком скажу», «не слушай никого — слушай только меня, и я посоветую» и другие. Словом, совет на совете, еще и советом подгоняет. Правда, были и исключения. В частности, несколько совместных знакомых не растекались указаниями по дереву вопрос, а сказали конкретно: «какая нужна моя помощь?» Или «пускать шапку по кругу и соберем деньги — я готов принести сразу». И то, и другое стало большой поддержкой в ситуации. Быстренько составили план действий и приступили к работе.
Деньгами откликнулись с прежней работы покойника, друзья, скинулись по столько, по сколько смогли. То есть ситуация, которая сначала казалась критической, постепенно прояснилась. Поэтому вместе, мало-помаленьку, но сделали все, что нужно. Даже заказали один небольшой автобус и поминальный обед на полтора десятка людей, потому что на большее не хватало средств.
Вот здесь все и началось. Желающих поехать на кладбище и поминки оказалось в несколько раз больше, чем было возможно. И если от поездки многим пришлось отказываться и прощаться с покойником у подъезда, то от поминок — нет. Начались уточнения-переспрашивание, куда и на который час ехать-идти, чтобы не опоздать. Один из организаторов захоронения попытался деликатно объяснить, что обед предусмотрен только для ближайших друзей, однако быстро наткнулся чуть ли не на возмущение: как это так — поминать имеют все, кто был на похоронах! Поскольку времени на дискуссии не было, то похоронный кортеж двинулся на окраину города, где нашел свой вечный покой наш собрат. А потом уже в узком кругу собрались в одном из недорогих кафе, скинулись на поминальную рюмку. На следующий день к одному из организаторов похорон позвонила возмущенная женщина, которая представилась общественной активисткой. Разговаривала резко: что же это вы, такие-сякие, не пригласили меня и еще многих ее знакомых в кафе? Разве дело так поступать, когда речь идет о памяти нашего общего товарища? Коллега оказался не лыком шитій и сразу же поинтересовался, помогла ли она вместе с подругами-активистками хотя бы копейкой, чтобы организовать похороны. Оказывается, нет, потому что это ее не касается: кто организовывал — пусть и занимается этими вопросами. Как говорится, ехали-ехали и наконец приехали …
Что здесь о какой морали вспоминать? Неужели поминальный обед настолько важен, чтобы ругать его организаторов только за то, что не смогли накрыть столы на несколько десятков человек?