Не только мужчины были известными и талантливыми художниками и меняли мир.

В начале 1912 года две сестры — Ванесса Белл (девичья фамилия — Стивен) и Вирджиния Стивен (вскоре — Вулф) — тихо работали дома. Приятно представлять, как потрескивают поленья в камине. Зимой и в начале весны в Англии обычно пронзительно холодно, влажно, иногда идет дождь. Конечно, камин должен гореть.

Младшая из них, Вирджиния (да, именно Вирджиния Вулф), вязала на спицах или крючком, сидя слева в оранжевом кресле. Ванесса же, старшая ровно на два с половиной года, разложила неподалеку свое полотно и рисует. На картине Ванессы Белл изображена особая писательская сосредоточенность ее сестры, и то, как она сплетает между собой несколько нитей, формируя узор и творя красоту — что-то полезное и стоящее. Плетение крючком как предпосылка писания.

Рисование, письмо, плетение крючком. В каждом случае, женщины работают.

Но посмотрим на это иначе: одна из величайших писательниц XX века, известная блестящим умением воспроизводить в тексте необычные мгновения повседневной жизни, предстает здесь почти символом рутины, виртуозно переданной на холсте. А картины из повседневной жизни, которые появились из-под кисти этой художницы-модернистки, заставили самодовольную британскую публику признать мощный новый визуальный язык (тот, который они пытались игнорировать как грубое французское отклонение).

Если вы умеете ценить живопись и не признаете шаблонностей в искусстве, как и Ванесса Белл, вас обязательно заинтересуют холсты молодых дерзких художников, которые не боятся ярких, смелых и сочных красок. Они, не взирая на авторитеты, передавая свои эмоции и впечатления от окружающего мира. Покупайте картины написанные в цифровом формате и напечатанные на самых качественных материалах.

Сестры обращаются к миру с сестринским посланием. Воплощены средствами родственных искусств.

В портрете Вирджинии заметно взрывное влияние на творчество Ванессы произвела первая постимпрессионистическая выставка в Британии, которую два года назад организовал ее любовник Роджер Фрай вместе с ее мужем Клайвом Беллом (еще и головоломка! Но берегите силы: дальше будет больше). Знакомство с Сезанном, Гогеном, Ван Ґоґом поразило молодую художницу: «Это был еще один возможный путь, — писала Белл об увиденных картинах, — неожиданно освобождал и поощрял почувствовать себя».

Тяжелые черные контуры в ее портрете Вирджинии Вулф, свободные, выразительные мазки кисти и яркие контрасты оранжевого кресла и голубоватого фона свидетельствуют о выразительном влиянии постимпрессионизма. Но одна черта сугубо авторская: Белл не изображает лицо сестры. Вместо этого она показывает нечто другое — ее позу или же способ пребывания в этом мире, не менее уникальный, чем внешние черты. Друзья и семья не раз упоминали о том, как быстро в Вирджинии менялись выражения лица (это невозможно было зафиксировать на картине или фотографии), а также о ее категорической нелюбви к позированию для любых портретов. Белл понимала сестру — и ее тело, и душу. Она проигнорировала черты лица, и явила взамен средоточение её личности. «Это больше передает суть Вирджинии, чем что-либо другое», — сказал Леонард Вулф одном критику через несколько десятилетий после смерти жены (имея в виду другой портрет жены «без лица», который в том же году нарисовала его невестка).

Сестры постоянно менялись ролью музы.

Ведь при создании этого портрета Вулф именно работала над первым романом «Мелимброзия», который затем вышел под названием «Путешествие наружу». Белл возникает прототипом одного из главных персонажей книги, Хелен Амброз. Вскоре Белл играет важную роль и в шедевре Вулф «К маяку» (№2 в списке «Топ-25 самых выдающихся британских романов всех времен»), где художница Лили Брискоу — в центре всей истории. А еще позже Белл появится в образе Сьюзен в произведении сестры «Волны» (№16 в упоминавшемся перечне).

Но были ли они похожими? По амбициями — да, но не более.

Ванесса была невозмутимой, замкнутой, — просто-таки явленное самообладание; и, хотя социальной не типичной, она была, как свидетельствует ее биограф Франсес Сполдинґ, «хищнически материнской». Вирджиния, зато была яркой, но хрупкой, бездетной и эмоционально уязвимой. Одна прожила долгую жизнь — другая умерла достаточно молодой. Об одной мы не знаем почти ничего — перед другой благоговейно склоняемся.