В квартире скульптора Александра Скориха есть уникальный живой памятник… брака. В день свадьбы в марте 1960 года вместе с женой купили себе на память пальму в институтской теплице. И с тех пор после нескольких переездов вечнозеленое деревце более полувека является своеобразным оберегом их семейного уюта. Тем временем также много лет монументы, бюсты и мемориальные доски — творение рук скульптора — устойчиво вписались в городские пейзажи и стали частью истории некоторых населенных пунктов края.

— Александр Митрофанович, говорят, к пальме, которая много лет зеленеет в вашей квартире, вы относитесь как к полноправному члену семьи, иногда даже разговариваете с ней. А общаетесь, хотя бы мысленно, с памятниками, которые благодаря вам установлены во многих городах?

— С нашей пальмой общаемся не только мы с женой, но и наши дети и внуки. По крайней мере когда приходят в гости, обязательно здороваются с деревцем-долгожителем. А насчет своих работ, установленных на улицах города, действительно иногда трудно пройти и не поздороваться, спросить о том-сем…

Скульпторам на заметку: компания Arthouse — http://arthouse96.ru/katalog/poliuretany предлагает скульпторам жидкий полиуретан для форм высшего качества. Среди клиентов компании профессиональные скульпторы, дизайнеры. По соотношению цена-качество это одно из лучших предложений в регионе.

— А о чем, если не секрет, ведете разговоры с монументом Анатолию Соловьяненко, установленном возле театра оперы и балета?

— По правде говоря, нам есть что сказать друг другу (улыбается). Сразу оговорюсь: как автор я не в восторге от этой работы в целом, поскольку предварительно задуманный очень интересный проект воплощен в жизнь только частично.

Конечно, утешает то, что удалось реализовать замысел предложить горожанам и гостям города памятник Анатолию Соловьяненко в роли Риголетто. Не секрет, партия в известной опере стала одной из творческих изюминок известного тенора, которого даже стали звать «шахтерским герцогом».

А вот другие мои предложения, к сожалению, так и остались только на бумаге. Что я планировал сделать? Кроме фигуры выдающегося тенора, брался создать целую композицию: арку, сцену, окружение из героев произведения. Именно этот проект победил тогда в объявленном конкурсе, однако его так и не было выполнено в полном виде. Причина банальна: нехватка средств. И до сих пор не теряю надежды, что задуманная композиция рано или поздно таки украсит скверик возле театра.

— Одним из памятных мест шахтерской столицы справедливо считают и памятник Джону Юзу. Как работалось над памятником отцу рабочей Юзовки, из коротких штанишек которой и вырос весь город.

— Примерной тогда стало даже само проведение конкурса на лучший проект памятника, а потому работать в таких условиях было одно удовольствие. В конкурсе приняли участие десять скульпторов, которые предложили свои варианты, и членам жюри было из чего выбирать.

— Мы вспоминаем памятники — образцы вашего творчества, без которых трудно представить ту или иную территорию областного центра. Мечтали ли вы о что-то похожее в то время, когда только ступили на творческий путь? Верили в свои силы?

— Нет, даже не мечтал, поскольку о захвате скульптурой сначала речь не шла. Другое дело — рисование, которое пленило меня с детства.

В нашей семье к творчеству никто не имел прямого отношения. А нашу фамилию, видимо, досталось от предков: скорых — так назывался ремесленник, который работал с кожей. С детства я так увлекался рисованием, что и бела дня было мало для любимого занятия: сидел с карандашом над бумагой еще и ночью. Отец и мама отдыхали, а я накрывал лампу газетой или чем-то другим, чтобы свет падал на стол, и отводил мальчишескую душу. Нередко и утром вскакивал, как говорят, ни свет, ни заря — таким сильным было желание рисовать.

— А что тогда больше всего любили мережити на бумаге?

— Чаще всего перерисовывал иллюстрации из книг или газет. Иногда выводил портреты Сталина, Ленина или других известных персон. Конечно, любил рисовать танки, самолеты и корабли, а также пейзажи. А еще разрисовал всю свою школу: во-первых, работал для стенной газеты, а, во-вторых, оформлял школьные наглядные пособия по географии, истории и других предметов.

— Как же случилось, что смыслом творческого и всей жизни стала скульптура?

— Поступая в художественное училище, мечтал стать живописцем. Однако затем перешел сначала на керамическое, а впоследствии на скульптурное отделение. Мой талант (а о нем я тогда и не догадывался) разглядели опытные педагоги, которых до сих пор вспоминаю с благодарностью. Прежде всего это Лидия Трегубова, Иван Чумак, Василий Фенченко, Николай Щербаков, Григорий Слепцов. Именно благодаря им поверил в собственные силы и уже со второго курса получал практические навыки на художественно-производственном комбинате. Поэтому закономерно, что вскоре начал работать именно в скульптурном цехе художественного фонда.

— Помните свою самую первую работу?

— Конечно! Это была популярная тогда скульптурная композиция — пионер с пионеркой. Мастерская была во влажном подвальном помещении, поэтому здесь стояло пятнадцать электроплиток, которые нагревали эскизы. Работал почти без передышки трое суток.

Впоследствии был бюст Абакумова, который установили на шахте, названной его именем. Кстати, этот бюст стоит там и до сих пор.

— Есть среди многих упомянутых нюансов, которые обязательно сопровождают творческую работу скульптора, самый главный?

— У каждого, видимо, свой собственный. Считаю, что скульптура должна идти от души, частичку которой нужно оставить в работе. Холодные камень, глину, гипс или бронзу надо согреть теплом не только своих рук, но и души. Тогда этот неживой материал обязательно поможет автору создать полноценный и живой художественный образ.